Рабы Парижа - Страница 100

100

После этого надо бежать к Доману. А Диане передать через адвоката записку, потому что ночью с ней встретиться не удастся, а до рассвета Норберт хотел успеть вернуться в свою камеру.

Приняв такое решение, он с легким сердцем уселся в кресло и стал ждать.

За всю его недолгую жизнь никогда у него не было так хорошо на душе, как сейчас. Он порвал узду, в которой держал его отец. А это — главное!

Все прочие препятствия на пути к Диане уже казались ему пустяками.

В эту самую минуту герцог, закончив в одиночестве ужин, вызвал своего доверенного слугу и мрачно сообщил ему:

— Господин Норберт заперт у меня на втором этаже, в желтой комнате. Вот ключ. Отнеси ему ужин.

— Сию минуту, ваша светлость.

— Погоди, Жан!

— Слушаю, господин герцог.

— Ты проведешь всю ночь вместе с ним. И не смыкай глаз, будет он спать или нет. Если он захочет бежать, ты его остановишь. При необходимости можешь применить силу: я тебе приказываю. Не справишься — зови на помощь. Я сам приду. Все. Ступай.

Эта предосторожность герцога разом перечеркнула все планы и надежды несчастного узника.

14

— Быть не может, чтобы Норберт сам до этого додумался! — ворчал герцог. — Тут непременно замешана женщина. Но кто она?

Он понимал, что спрашивать об этом сына бесполезно.

Обращаться к посторонним старому аристократу не позволяла гордость.

Но как же ему узнать имя негодяйки?

Вдруг де Шандоса осенило:

— У меня же есть Бруно! Он знает дорогу и приведет меня прямо к цели!

Герцог припомнил, что Норберт обычно уходил в лес вскоре после полудня, и решил дождаться этого часа. Удачная мысль привела его в хорошее настроение. Де Шандос пообедал, приказав накормить и заключенного. Затем приставил к нему на время своего отсутствия еще несколько слуг и свистнул Бруно.

Пес недолюбливал старика и тому пришлось приложить немало усилий, чтобы заманить собаку на тропинку, по которой всегда уходил в лес молодой охотник.

Дальше все пошло само собой. Бруно неторопливо бежал привычной дорогой, уверенно сворачивая с одной тропинки на другую. Герцог без труда поспевал следом.

Вскоре они пришли на то место, где Норберт когда-то чуть не застрелил Диану. Тут пес, покружившись и понюхав воздух, неожиданно уселся на траву и долго сидел, нетерпеливо поглядывая по сторонам.

"Очевидно, здесь они обычно встречаются, — подумал де Шандос. — Укромное местечко!"

Он спрятался и стал ждать.

Когда эта женщина придет, он как следует запугает ее и заставит отказаться от всяких притязаний на маркиза. Мало того, пусть она сама посоветует Норберту покориться воле отца!

Старик испытывал удовольствие, предвкушая легкую победу: слишком уж неравны силы у слабой женщины и у герцога де Шандоса, одного из самых знатных дворян Франции.

Интересно, какого звания эта потаскушка? Скорее всего, хитрая простолюдинка, позарившаяся на громкий титул неопытного мальчишки…

Пес прервал его размышления веселым лаем.

— Ага! — прошептал герцог, выходя из-за куста. — Это, должно быть, она!

На поляне появилась девушка и, увидев отца вместо сына, испуганно вскрикнула.

Старик был поражен ничуть не меньше. Вместо безродной авантюристки он увидел перед собой мадемуазель Диану, дочь маркиза де Совенбурга.

К ней герцог не решился бы применить те меры, которые только что собирался обрушить на голову коварной простолюдинки… Задача его осложнилась еще и тем, что гораздо труднее бороться с влиянием девушки красивой и образованной.

А что, если маркиз де Совенбург знает об этой любви и, не дай Бог, одобряет ее?

— Вы не слишком— то рады встрече со мной, дитя мое, — осторожно начал старик.

— Ваша светлость…

— Ничего, ничего… Вы искали сына, а нашли отца. Понимаю ваше разочарование. Но не обижайтесь на Норберта: не его вина, что он не смог прийти на свидание.

Смутить Диану было не так-то просто. Под ее внешностью античной красавицы скрывалось не меньше энергии и собственного достоинства, чем у герцога. Невозможно описать, как ее огорчило и оскорбило появление старого де Шандоса вместо молодого, но на лице девушки не отразилось ни одно из этих чувств.

— Вы не ошиблись. Я действительно хотела видеть вашего сына. Но так как его здесь нет, позвольте мне удалиться, — сказала Диана и сделала герцогу грациозный реверанс.

Старик остановил ее:

— Нам не мешало бы поговорить, дитя мое, и к тому же довольно серьезно.

— Я слушаю вас, — ответила девушка совершенно спокойным и естественным тоном.

— Известно ли вам, почему Норберт сегодня не пришел?

— Нет.

— Я запер его под замок и приставил к нему охрану, которой приказано применить силу, если он попытается освободиться.

Диана, не моргнув глазом, выдержала и этот удар.

— Я могу вам сообщить и причину такого жестокого обращения с сыном, единственным наследником моего имени и состояния,— продолжал де Шандос, все больше и больше повышая голос. В его глазах сверкали молнии.

— Сделайте одолжение, — небрежно ответила мадемуазель де Совенбург.

— Извольте. Я выбрал сыну спутницу жизни. Это молодая девушка ваших лет, брак с которой мог бы осчастливить и принца. Она хороша собой, умна, богата…

— И, без сомнения, очень знатна, — насмешливо добавила Диана.

Герцог вышел из себя.

— Полтора миллиона приданого стоят любого герба, — отрезал он грубо.

Он прибавил бы еще многое, но вовремя вспомнил, что его знатная собеседница не имеет приданого.

100