Рабы Парижа - Страница 33

Ловкая особа это почувствовала и заспешила:

— Одну минуту, сударь, так вот, когда обед стал заканчиваться, все уже перепились и стали выбрасывать посуду в окно, один из гостей, который и не пил-то вовсе, уединился с мадам, и они разговаривали о…

— И вы слышали их разговор?

— Так точно, сударь! Они говорили о том господине, с которым раньше жила мадам. Его имя — Поль Виолен!

Маскаро поднял глаза.

— Ну, мадам рассказывала, что ей от него следовало отвязаться, потому что он вроде украл у кого-то двенадцать тысяч франков.

— Удалось ли вам узнать, кто был этот господин, с которым так откровенничала ваша хозяйка?

— О, нет, сударь, я слышала только, как другие называют его "артистом".

Но этих данных для Маскаро было явно недостаточно.

— Послушайте, моя милая, — обратился он к кухарке. — Не хотите ли вы сослужить мне службу?

— Еще бы, сударь, я готова в огонь и в воду для вас…

— Так много мне не надо, мне просто необходимы фамилия и имя этого "артиста", судя по вашему описанию, он может оказаться одним из моих должников.

— Извольте, сударь, вы всегда можете положиться на меня! Сегодня мне будет некогда, у меня много работы, но завтра либо послезавтра вы будете иметь и его адрес впридачу!

Затем она вышла, и Маскаро ударил кулаком по столу и воскликнул:

— Предсказания этого Ортебиза сбываются, будто он ворон! Слава Богу, что я еще могу не упускать из виду эту комедиантку Розу и ее дурака, кажется, решившего окончательно разориться!

— Ну, что ты там вздыхаешь и кашляешь, — обратился Маскаро к Бомаршефу, — иди сюда и слушай: эта шельма, Роза, хоть и говорит, что ей всего девятнадцать лет, хотя в самом деле ей давно за двадцать, сумеет вконец обчистить этого идиота Ганделю, которого бы я на месте его отца просто запер бы подальше…

— Вы хотите сказать, патрон…

— Я хочу сказать, что через двое суток мне нужны все сведения о положении этого недоростка, его отношениях с отцом, характере самого отца и положении его в свете!

— Слушаюсь, для этого дела возьму Канделя с компанией.

— И еще. Так как он везде и всюду занимает деньги, нужно будет познакомить его с нашим почтенным другом Вермине, директором "Общества взаимного кредита".

— Ну, уж это дело Тантена, — осмелился напомнить Бомаршеф.

Маскаро был слишком озабочен, чтобы рассердиться за эту вольность.

— Что же касается этого нового "артиста", — шептал он про себя, — то, храни его господь, если он встанет мне поперек дороги!

Через некоторое время он мирно заметил Бомаршефу:

— Друг мой, я слышу, там много народу, займись-ка своим непосредственным делом.

Но бывший кавалерист, не двигаясь с места, заявил:

— Прошу извинить меня, патрон, но есть основания считать, что Кандель берет и с другой стороны…

— Вот как! Возьми стул и рассказывай!

Подобная честь — разговаривать с патроном сидя, восхитила Бомаршефа.

— Еще вчера я решительно ни в чем не был уверен, — начал он свой рассказ, — но сегодня, когда я еще спал, ко мне в дверь постучали. Отворив, я увидел Тото-Шупена…

— Он еще не пропал после поисков Каролины Шимель?

— Ничуть не бывало, патрон, он даже имел с ней разговор за чашкой кофе!

— Гм, это недурно!

— О, этот негодяй Тото — смышленый малый! Если бы он только был немного честнее!… Ну, так послушайте: он предполагает, что эта девка пьет оттого, что у нее на душе какой-то грех, ей все время что-то чудится, и она до того напугана, что боится квартировать одна. Сейчас, например, она нашла приют в семье каких-то ремесленников, которые ее кормят, одевают, обувают и укладывают спать, когда она является пьяная. Она, в свою очередь, помогает им, так как деньги у нее водятся…

Лицо Маскаро омрачилось.

— Не очень-то это удачно, что она все время не одна. То есть, к ней невозможно прийти незаметно. Впрочем… Где проживает это семейство?

— На самом верху Монмартра, еще выше, чем Красный замок. По улице Меркаде…

— Прекрасно. Тантен навестит их. А пока пусть Тото старается не упустить эту дуру.

— Будьте уверены! Он даже сообщил о своем намерении узнать и другие ее привычки, связи и источник, из которого она черпает деньги!

Тут он ненадолго остановился, но потом так многозначительно стал подкручивать свои нафарбленные усы, что Маскаро, хорошо знавший своего подручного, прямо спросил его:

— Ты еще не все сказал, Бомар?

— Да, патрон! Только, пожалуйста, не сердитесь. Я бы вам советовал не слишком доверять Тото-Шупену. Я узнал, что нередко он заботится больше о своей выгоде, чем о нашей. К тому же обкрадывает нас и учит новичков набавлять цену!

— Ты бредишь, Бомар!

— Никак нет, патрон! Дело в том, что узнал я об этом совершенно случайно от его же приятеля, который зашел к нам в контору, разыскивая его.

— Ну, хорошо, — произнес Маскаро, — я разберусь с этим делом и, если окажется, что ты прав, то он у меня еще напляшется…

На этот раз Бомаршеф, наконец-то, удалился из кабинета, но тут же был вынужден вернуться.

— Патрон! Человек от маркиза Круазеноа с письмом!

— Дьявольски спешит что-то маркиз, — недовольно заметил Маскаро, — но, впрочем, зовите его человека сюда.

Лицо вошедшего не выражало абсолютно ничего.

— Мне поручено доставить вам письмо от маркиза Круазеноа, — ровно и медленно произнес он.

— Я думаю, любезный, что твой господин поднялся сегодня до зари, — шутливо обратился к нему Маскаро.

— Господин маркиз, — отвечал тот, — платит мне пятнадцать луидоров в год за удовольствие говорить мне "ты", следовательно, он может считать себя вправе делать все, что ему вздумается.