Рабы Парижа - Страница 79

— Да я скорее вырву себе язык, — с жаром воскликнула старуха. — Ну, если это так, то я смело могу сказать, что в тот день, когда дела этого молодого человека будут устроены, я вам отдам одну бумагу, обнародовав которую, вы выйдете из этого дела чище снега и смело заявите, что были оклеветаны.

Таким образом была заключена еще одна сделка, от участия в которой тетушка Бригитта никак не могла отказаться.

— Дай Бог успеха этому мальчику, — искренне проговорила она.

— О, вам не придется ждать этого долго, — заявил Тантен. — Кроме меня, доктора и патрона никого к нему не пускать. Всем говорить, что его нет дома. В особенности следить, чтобы к нему не попал посетитель с улицы Монторгель. И если кто-либо оттуда явится, сразу дать знать нам.

— Кто бы ни пришел, вы об этом сразу же узнаете.

— Еще одно, примечайте, когда он будет уходить и приходить. Не заводите с ним разговоров, но старайтесь делать для него все, что нужно и следите за всем, что он будет делать и говорить.

После ухода Тантена Поль почти без сил свалился в кресло.

До сих пор он только стороной слышал о людях, принявших другое имя, но в душе они все-таки оставались сами собой. Ему же предстояло полностью раствориться в другой личности. Стать другим человеком. Поль Виолен должен был перестать существовать. Эта мысль сводила его с ума. Он дрожал, как в лихородке.

А между тем сделка была совершена. Возврата к прошлому не было. Ему сулят громкое имя, богатство, обладание Флавией. Но все это будет для него отравлено вечной ложью. И потом, разве не может все это когда-нибудь открыться? Вдруг кто-то из его бывших друзей узнает его на улице и крикнет: "Поль Виолен не умер, вот он!"

Хватит ли у него силы воли, улыбнувшись, сказать: "Вы обознались, я вас не знаю…"

Ах, если бы у него хватило смелости! Он бы бежал без оглядки на край света и от этого богатства, и от титула, и даже от прекрасной Флавии на самый жалкий чердак в самые отвратительные трущобы.

Но Поль был трусом. Ужасы, о которых он размышлял, могли еще и не произойти, а то, что Маскаро и компания ничего не спустят ему безнаказанно, было очевидно.

В таком состоянии он лег спать. Долго не мог уснуть. Потом засыпал, вздрагивал, просыпался. Ему чудилось во сне, что какой-то человек спрашивает его имя, а он не может ему ответить. Так продолжалось до самого утра.

Наконец, подошло время первого его урока у вдовы Гродорж, а позже надо было отправляться и к другим, и он несколько приободрился.

Он не сомневался, что за ним следят, и еще раз подивился могуществу и хитрости этой организации.

На углу улицы Жаклет Ортебиз и Тантен с удовольствием наблюдали Поля, спешащего на урок со счастливой улыбкой на лице.

— Привыкает, — отметил Тантен, — а ведь еще вчера я сомневался в нем.

— Этот пойдет далеко! — подтвердил доктор.

Но как ни утешительны были результаты наблюдений, Тантен не поленился и сходил к Бригитте узнать, чем занимался их протеже.

Вернулся он успокоенный и довольный.

— Кажется, все идет благополучно. — сообщил он Ортебизу, — вы в контору?

— Пожалуй, мне нужен Маскаро.

— Можете не утруждать себя, его сегодня там не будет. Давайте лучше поднимемся опять к нашему мальчику и подождем его вместе. Послушайте, что я сегодня ему преподнесу…

— Пожалуй, я так и сделаю, — ответил Ортебиз.

Поднявшись в квартиру, доктор был в восторге.

— Черт возьми, старина, каким бы незаменимым режиссером ты мог стать, — восторженно заявил он, оглядевшись.

Но Тантен сидел мрачнее тучи.

— Что с тобой, ты чем-то недоволен?

Тантен глядел на огонь в камине.

— Пока все идет так, как надо, но у меня такое чувство, что что-то может нам помешать.

— Почему? Что тебя тревожит? Перпиньян?

— Да нет! Перпиньян дурак, он послушен. Вообще дело Шандоса идет хорошо. А вот с женитьбой Круазеноа как бы не вышло осложнений…

— Да в чем дело?

— Его Величество Случай. Мы все игрушки в его руках. Ну. скажи на милость, можно ли было предположить, что одна из самых богатых и знатных невест Франции, красавица, вдруг смогла плюнуть на всю мишуру своего круга и оказаться способной на настоящую любовь! Как ты считаешь, это можно было предусмотреть?

Доктор скривил рот в улыбке, ясно показывающей, что ничего такого просто не может быть.

— Вот видишь! А между тем Сабина Мюсидан влюблена по уши в простолюдина, да еще с чертовской энергией и сильным характером.

— В артиста, художника и, конечно, без денег и связей? — весело спросил врач.

Тантен строго взглянул на него.

— Не совсем так. Барон Брюле-Фаверлей, тот самый, кому мы помешали жениться на Сабине, его закадычный друг! Честно говоря, я не совсем понимаю, как они могли подружиться; вероятно, тут не обошлось без самой Сабины, но это факт. А мы задумали женить на ней Круазеноа…

— Но этого не может быть!

— Я тоже так считал. Но вчера вечером они сидели у Брюле и весь вечер толковали, как вырвать Сабину из рук маркиза.

— Так ты считаешь, что каким-то образом они узнали о сватовстве маркиза?

Старик только рукой махнул.

— Не могу же я поспеть всюду. Маскаро разработал превосходный план для Ван-Клопена и Круазеноа. Но они же идиоты. Они сыграли, как марионетки. Они, видимо, воображали, что так легко обмануть женщину. На что глупа виконтесса, но и она сразу сообразила, что это балаган. И тут же полетела к кузену. Ну, а он далеко не дурак. Да, надо сознаться, опростоволосились мы. Делать нечего, надо уметь проигрывать.

Ортебиз до того расстроился, что начал упрекать Тантена.