Рабы Парижа - Страница 133

133

Все…

Норберт оглядел площадку.

— Если завтра будет дождь, то не останется никаких следов, — пробормотал он. — Вот как герцог де Шандос мстит за поругание своей чести!…

Тут он осекся.

В нескольких шагах, за кустами, виднелась чья-то голова, блестящими глазами следившая за каждым его движением.

Герцог пошатнулся.

Сколько было сделано предосторожностей — и все насмарку!

Теперь его ожидают бесчестье, суд, каторга…

Де Шандос подобрал окровавленную шпагу и кинулся на свидетеля, чтобы похоронить его вместе с ужасной тайной.

При первом же движении Норберта раздался пронзительный визг. Из кустов выскочила женщина и со всех ног побежала во дворец герцогов де Шандосов.

Норберт догнал ее у самой двери и схватил за платье.

Она бросилась перед ним на колени и закричала:

— Пощадите, не убивайте меня!

Герцог отвел ее на пустырь, к фонарю.

При свете он увидел, что перед ним — некрасивая, плохо одетая девчонка лет восемнадцати. Ее лицо показалось ему смутно знакомым.

— Кто ты? — спросил Норберт.

Она билась в истерике.

Герцог понял, что ничего не сможет добиться, пока не успокоит ее.

— Не плачь, — сказал он как можно мягче. — И не трясись. Я не сделаю тебе ничего плохого.

Рыдания девушки стали немного тише.

— Как тебя зовут? — повторил свой вопрос герцог.

— Каролина…

Это имя было Норберту незнакомо.

— Каролина? — повторил он, пытаясь вспомнить, где ее видел.

— Каролина Шимель, ваша светлость.

— Ты знаешь меня?

— Я служу у вас на кухне уже три месяца, господин герцог.

— Почему ты не на свадьбе у моего второго конюха?

— Я не виновата!

— И все же, почему?

— Я хотела туда пойти, но…

— Что?

— У меня нет хорошего платья.

— Сколько ты получаешь?

— Пятнадцать франков в месяц, ваша светлость.

— Почему же ты не одолжила платье у кого-нибудь?

— Горничные не дают. Они говорят, что я слишком…

— Слишком?…

— Некрасива, господин герцог. А еще — что от меня воняет кухней…

— Как ты попала в парк?

— Мне было очень скучно. Я сидела в своей комнате и плакала от обиды на горничных…

— И что же?

— Я случайно взглянула в окно и увидела свет вашего фонаря.

— И ты пошла посмотреть, кто это?

— Я думала, что еще кто-нибудь из прислуги остался дома и мне не будет с ним так одиноко.

— Что ты увидела в парке? — решился, наконец, Норберт задать самый главный вопрос.

Каролине снова стало страшно.

— Отвечай же, — настаивал герцог.

Она молчала.

"Черт побери! — думал Норберт. — Не убивать же ее… Это было бы позорно. А на дуэль девчонку не вызовешь… Дьявол ее сюда принес! Придется хорошо заплатить ей за молчание. После пятнадцати франков в месяц это произведет достаточно сильное впечатление".

— Не бойся, — продолжал он. — Скажи мне всю правду — и я награжу тебя.

— Вы не обманете бедную девушку?

— Даю честное слово дворянина, — поклялся де Шандос.

— Я видела все, ваша светлость.

У Норберта потемнело в глазах.

— Расскажи по порядку. Когда ты пришла?

— Вы только начинали рыть яму. Я решила, что вы с этим господином…

— Ну?

— Ищете клад, — закончила она. — Господи, как я ошиблась!

Девушка опять заплакала.

— Что же было дальше?

— Этот господин что-то говорил, но я ничего не расслышала.

"Хоть в этом повезло", — мрачно подумал герцог.

— А потом вы взялись за шпаги и начали драться. Это было так красиво…

— Все?

— Нет. Этот чужой господин упал.

— Продолжай.

Каролина дрожала так сильно, что у нее стучали зубы.

— И вы…

— Что я?

— Вы его зарыли в яму.

— Ты хорошо разглядела этого человека?

— Да, господин герцог.

— Знаешь ли ты, как его зовут?

— Нет.

— Видела ли ты его прежде?

— Нет, ваша светлость.

Норберт перевел дух.

— Послушай, девочка, — сказал он. — Ты умеешь держать язык за зубами?

— Да. У меня нет ни подруг, ни поклонников: я слишком некрасива. Мне не с кем даже поговорить…

— Если ты будешь молчать, а еще лучше — забудешь все, что видела сегодня в парке, то я сделаю тебя счастливой.

— Клянусь вам, господин герцог, что никому ничего не скажу!

— Завтра я дам тебе много денег.

— Спасибо, ваша светлость!

— Ты станешь богатой невестой и у тебя сразу появятся поклонники.

— Дай-то Бог!

"Куда бы ее услать подальше?" — соображал де Шандос.

— Есть ли такой молодой человек, за которого ты мечтаешь выйти замуж?

Девушка покраснела.

— Вижу, что есть. А где он живет?

— Он уехал в Америку…

— Прекрасно! — вырвалось у Норберта. — То есть, я хочу сказать, у тебя теперь все будет прекрасно. Ты получишь деньги и поедешь к нему в Америку. Перед богатой невестой он не устоит. А теперь иди в свою комнату и ложись спать, а утром Жан скажет тебе, что делать дальше.

— Слушаюсь, ваша светлость.

— Но помни: я рассчитываю на твое молчание. Не проболтаешься — будешь счастлива. Скажешь хоть одно слово — и ты погибла.

— Клянусь Богоматерью, господин герцог!

— Иди.

Каролина ушла, смеясь и плача одновременно.

Де Шандос снял с дерева фонарь и еще раз осмотрел пустырь.

Все было в порядке.

Норберт направился во дворец.

Ему хотелось верить, что Каролина Шимель сдержит свою клятву Деньги и страх — могущественные повелители человеческих душ!

Но женщины болтливы… Она может нечаянно сказать лишнее в разговоре с подругой или в порыве страсти поделиться тайной с женихом. Хорошо еще, что он в Америке…

133